– Не забывайтесь, сквайр, – одернула его Дженнет. – Змеиный род не прощает оскорблений. – Она внимательно осмотрела ограду. – А еще говорят, что золотые кварталы не опасны. Местные не так глупы, как кажется на первый взгляд. Интересно, что бы нас ожидало у Жемчужины Альвонов?

– Нас обсыпало бы жемчужной пылью или припорошило алмазной, – неожиданно для всех ответил Мэрдок и закашлялся. На одежду полетели капли крови.

Плохо, очень плохо. Видимо, та тварь сломала ему ребра.

Я встала к воротам почти вплотную, подняла руку…

– Девка спяти… – начал Этьен, но герцогиня остановила его взмахом руки. Она знала о магии куда больше него.

Я коснулась металла и вновь осознала, что за чувство овладело мной с той самой минуты, когда мы выбрались из канала. Нет, даже еще раньше, когда я смотрела с холма на золотые кварталы. Это было узнавание. Не только я узнала огонь Астеров, дом узнал меня, хотя я никогда не была здесь прежде. Я узнала черные стены, высокие деревья и даже кованый рисунок, что вился по верху ограды.

Этьен с шумом втянул воздух, я обхватила пальцами прутья и, закрыв глаза, прикоснулась лбом к теплому металлу, позволяя согреть себя. Я дома. Огонь Астеров никогда не обжигает Астеров.

Я посмотрела на руки – пальцы на правой руке покраснели и опухли. Наверняка растяжение… надеюсь, что растяжение, а не что-то похуже.

– Вы хотели найти укрытие? – спросила, толкнув створку, и та без скрипа открылась. – Тогда прошу.

– Но… – начал Этьен.

– У тебя есть идея получше? – поинтересовался Крис, первым миновал ворота и помог идти Мэрдоку.

Идей не было. Лихорадка погони схлынула, оставив после себя растерянность. Мои спутники осторожно миновали калитку. Я отпустила прутья и шагнула следом за ними на землю предков.

Сад давно зарос, тропинки засыпало листьями и прочим мусором, некоторые булыжники были выломаны из вымощенной дороги, сквозь прорехи выросли кусты и даже маленькие деревца. Чувство узнавания усилилось.

Оуэн прислонил раненого Хоторна к стене дома привратника и дернул ручку дощатой двери. Та оказалась заперта, хотя два окна на фасаде давно лишились стекол.

– Леди Астер, – позвал Крис, – вы не против, если я нанесу ущерб вашему имуществу?

– Чувствуйте себя как дома, барон, – ответила ему, разглядывая далекие окна черного дома. Там никого не могло быть, никто не мог смотреть оттуда, но все же казалось, что смотрел.

Крис отступил на шаг и ударил по двери ногой, потом еще раз. От третьего удара дерево затрещало и надломилось. К барону подошел Этьен, они вместе расчистили проход и затащили Мэрдока внутрь. Герцогиня, сморщив нос, последовала за ними. Я вошла последней.

Пахло сыростью и плесенью, в кучах трухи и перекосившихся от времени и влажности, обросших мхом предметах едва угадывалась мебель. Стул, покрытый черными пятнами, кушетка, больше похожая на дохлую раздувшуюся рыбу. Дыра в кровле, в которую задувал ветер и еще недавно лил дождь. Разбитые окна, россыпь стекол и черепица на полу. Краска на стенах облупилась, но на одной из них каким-то чудом сохранилась картина. Рама рассохлась, позолота осыпалась, дерево источили жучки, холст сначала выцвел, а потом потемнел от влаги, набряк, сморщился, потом снова высох и снова набряк… Зиму сменило лето, тепло обернулось лютыми морозами, и так год за годом. Никто не узнает, что было нарисовано на картине.

Не господский дом, всего лишь домик привратника.

Рыцари опустили Хоторна на раздувшуюся кушетку. Этьен развязал плащ и бросил на пол у окна. Рукав южанина был залит кровью. Рыцарь потянулся к целительскому мешочку, что висел на поясе.

Крис развязал свой, высыпал на ладонь пригоршню листьев Коха, плеснул на них живой воды из пузырька и размял пальцами.

– Будет больно, – предупредил барон Мэрдока. – Постарайся не орать.

И, не дожидаясь ответа, приложил массу к ране на ноге. Хоторн дернулся, ударился головой о грязную стену, здоровая нога согнулась и разогнулась. Но парень не закричал.

– Этьен, мне нужна твоя аптечка… э-э-э… целительский набор, – исправился Крис.

– Идите в Разлом, барон, – ответил южанин, вытаскивая из капюшона шнурок. – Он мне самому нужен. Если маги гуляют налегке, это их проблемы…

Я потянулась к поясу, открепила непромокаемый мешочек и протянула Оэну, заслужив два взгляда – один, одобрительный, Криса и второй, полный благодарности, Мэрдока.

– Нас обычно не режут на лоскутки, – ответила вставшая напротив окна герцогиня. Как я заметила, у нее на поясе висели только ингредиенты. И оружие. Как и у Мэрдока. – Особенно на прогулках. – Она выделила голосом последнее слово.

– Слабое утешение, – хмыкнул южанин, а я впервые была готова с ним согласиться.

– Когда выберемся, – сказала Дженнет, постукивая пальцами по подоконнику, – кое-то ответит за эту прогулку. Это меня точно утешит.

Крис протянул Хоторну маленькую травяную пластинку, похожую на печенье, что подают в салоне у матушки к чаю. Как говорит отец, без лупы и на столе не найдешь. Кровоостанавливающий сбор, вспомнила я, увидев, как сокурсник положил лекарство под язык и без сил облокотился о стену.

Я села на что-то, отдаленно напоминающее стул, и тут же вскочила, когда одна из ножек практически рассыпалась.

– Давайте быстрее. – Герцогиня обернулась как раз в тот момент, когда Этьен попытался перетянуть руку чуть выше раны шнуром. – Нам еще надо успеть убраться из города.

– Куда? – спросил ее Крис.

Мэрдок закрыл глаза, на лбу выступила испарина, но дыхание выровнялось.

– В горы. – Девушка дернула плечом. – Неужели вам надо объяснять очевидное, барон?

– Пока мы не придумаем, как избавиться от этого эскорта, – он указал на окно, за которым все еще рычали звери, – остается только отступать вглубь золотых кварталов, все ближе и ближе к центру города.

– То есть загонять себя дальше и дальше в ловушку? – Дженнет яростно развернулась к Оуэну.

– Прекратите, – попросила я, баюкая поврежденную кисть руки. – Крики ничего не решат.

Дженнет поджала губы, отошла к южанину, молча взяла у него шнурок и туго перетянула руку. Этьен подал ей склянку с живой водой.

Крис выдвинул на середину комнаты стул, на этот раз кованый и потому целый, но с давно сгнившей и осыпавшейся обивкой. Покрытые ржавчиной ножки неприятно заскрежетали по полу. Рыцарь проверил его на прочность и, тронув меня за плечи, заставил сесть.

– Что с рукой? – отрывисто спросил барон, взял мое запястье и внимательно осмотрел. Кисть уже успела опухнуть. – Мне снова нужно извиняться перед вами, графиня?

– Нет, – сказала я и закусила губу от боли, когда чужие пальцы стали разминать мышцы, потом ответила еще раз: – Да.

Оуэн достал из целительского набора склянку, наполненную чем-то темным и маслянистым. Вытащил пробку. Запахло горелым.